Михаил Горевой: «В морду бы дать всем этим нуворишам..."

После спектакля «Жестокий урок», который «Современный Театр антрепризы» под руководством Михаила Горевого дал в Воронежском концертном зале, Михаил Витальевич согласился пообщаться с журналистами. Горевой припомнил, как лет восемь назад, будучи в нашем городе со спектаклем «Люди и мыши» (вместе с Александром Балуевым и Михаилом Ефремовым, Михаил Горевой играл на сцене оперного театра, — прим. Авт.) испытал настоящий шок.

Тогда вместо бутафорского пистолета, из которого по сюжету герой Ефремова должен был застрелить собаку, в театре раздался выстрел из газового. Удушливый запах тут же распространился по залу, люди начали кашлять и приехавшие на место происшествия спецслужбы (МЧС, милиция, ФСБ) были вынуждены удалить зрителей из театра. Разобраться, откуда же раздался выстрел – из зала, или со сцены, и кому принадлежал пистолет, воронежские силовики так и не смогли. Но негласно вина была свалена на Ефремова, в прессе даже писали, что газовый пистолет принадлежал ему.

— Да, я до сих пор рассказываю о том инциденте во всех городах. Та история наделала много шума… По сюжету герой Мишки Ефремова должен был застрелить на сцене собаку из бутафорского пистолета, но за кулисами откуда-то взялся газовый пистолет. После выстрела по залу начал распространяться удушливый запах, зрители стали чихать и кашлять и покидать зал. В театр приехали МЧСники, скорая, милиция – причем, полковники. Правда, никто так и не сумел выяснить, что же все-таки произошло, кто устроил эту «газовую атаку». Потрясение у нас было конечно сильное. Помню все думали, откуда был выстрел – из зала или со сцены. Помню, я выхожу на сцену и впервые в жизни не могу сказать ни слова. Смотрю, сидит Мишка Ефремов. Все это приписывают ему, но он не мог стрелять, потому что в это время был на сцене.

— Но пистолет-то ему принадлежал…

— Да нет, это все выдумки ваших братьев-журналистов. Откуда у него пистолет? Ему ведь ничего острее красного перца в руки давать нельзя, он и нож-то никогда не берет… Мы с Мишей однокурсники, знаем друг друга всю жизнь. Там ведь потом и ФСБшники приехали, все пытались выяснить, чей был пистолет. Мы уже начали спектакль доигрывать, а они ходят за сценой, разговаривают.

— Спектакль-то вы все-таки доиграли…

— Да! Зрители сначала суматошно выбежали из зала, но через 20 минут вернулись. С огромными букетами – за то время, пока зал проветривали, они успели сбегать до ближайшего цветочного ларька. Мы доиграли спектакль до конца, с того места, где закончили. И такие овации были, столько цветов… Видимо, за мужество. Я своим артистам потом сказал: «Ребята, в следующий раз у вас такое количество цветов только на похоронах будет!» И главное, когда все это произошло, никто из моих звезд — ни Ефремов, ни Балуев, даже не «квакнули». Когда действительно наступает какая-то беда, все могут собраться — и зрители, и артисты. С тех пор я, кстати, не был в Воронеже…

— Когда ехали к нам сейчас, не было опасения, что еще что-нибудь случится?

— Ну, моей-то вины в том инциденте не было! А, кроме того, я нахожусь в том возрасте и в том состоянии духа, что на боязнь чего бы то ни было, у меня нет времени, сил и желания.

— Сейчас даже государственные театры жалуются на недостаточное финансирование, а у вас свой личный «Современный Театр антрепризы». Как удается держаться на плаву?

— Удается! Вот уже 17 лет. Мой театр очень талантливый, и при этом скромный. Мы «отутюжили» всю нашу страну — я имею в виду СССР — вдоль и поперек по множеству раз. И не только нашу – за рубежом много выступали. Сейчас вот в Америку собираемся… Миллионы людей посмотрели мои спектакли, но государству до этого нет дела. Но я «на поклон» никогда не пойду — не могу позволить себя поцеловать кого-либо в поясницу и ниже. А в чем наш секрет? Наверное, в том, что я не ворую денег. У себя, что ли, воровать? Из одного кармана в другой перекладывать? Я, наоборот, только вкладываю. Ненавижу коррупцию, в морду готов дать всем этим нуворишам…

— Михаил Витальевич, вы какое-то время жили в Америке. Почему вернулись?

— Я по натуре своей очень любопытный и энергичный человек. Даже сейчас. Так вот, в 91-м году я сунул нос в Америку, потому что мне было любопытно — как оно там все устроено. И завис на 3,5 года. Работал официантом, был «сиделкой» у какого-то придурка, делал пиццы, работал уборщиком, строителем, артистом… Благодаря этому невероятному опыту, у меня появились силы и какие-то знания в голове. Какая-то мощность, которая как раз позволила сделать мне свой театр.

Не было бы Америки, не было бы во мне этой силы. Там я хорошо «схватил» язык, и благодаря этому иногда работаю в различных англоязычных фильмах. А почему вернулся? Сложный вопрос… Все же, я русский актер, режиссер… И, чтобы так глубоко проникнуть в ваши души, как в сегодняшнем спектакле, я должен работать с русским языком и для русского зрителя. Без вас я ничего не смогу!