Редакция LiveJournal.Ru взяла интервью у авторов фильма «Виктор Цой. Группа крови»

Редакция LiveJournal.Ru взяла интервью у режиссера Руслана Трещева и его соавтора Юлии Ермолиной.

Редакция LiveJournal.Ru: В вашем фильме Сергей Соловьев произносит такие слова: «Цой обладал колоссальным магнетизмом владения душой и сознанием огромного количества людей». Как вы думаете, откуда в нем это было?

Руслан Трещев, режиссер фильма «Виктор Цой. Группа крови»: Это вопрос, на который нет ответа. Это закладывается откуда-то оттуда, с большой буквы «Оттуда». Это что-то данное Богом. Нам об этом говорили все, с кем мы общались: то, что он боялся сцены, был очень робким, был очень стеснительным, и именно Марьяна подтолкнула его, сказала ему, «Ты можешь, иди». А потом что-то открылось. Сложно сказать, что. Это дар. Он был совершенно простым, обыкновенным парнем. И я не думаю, что он сам про себя думал – «у меня есть дар, у меня есть магнетизм». А потом знаете, здесь складывается очень много факторов: пик его славы пришелся на особенно время, он попал в особенную временную точку.
Юлия Ермолина, соавтор фильма: Он действительно обладал каким-то непонятным магнетизмом. У него был талант лидера, и это проявлялось в его творчестве. К примеру, когда он писал песни, он не считал, что это политические песни или лозунги. Та же «Перемен» для него была не политическим манифестом, а песней про личные переживания человека, который ждет неких перемен в своей жизни, а она неожиданно стала таким своеобразным гимном поколению.

Редакция LiveJournal.Ru: В чем была разница между Цоем на сцене и Цоем в жизни?
Юлия: Колоссальная, и это более чем понятно. Как, например, с Высоцким: внешне он был абсолютно невзрачным и не очень симпатичным, но как только он выходил на сцену, неважно играл ли он Гамлета, или стоял на сцене с гитарой, женщины поголовно влюблялись, а мужчины восхищались. С Цоем та же история. С одной стороны, субтильный юноша с гитарой, но когда он начинал петь… Это энергетика, это то, чего нельзя понять по первому взгляду. Очень важно, что он делал то, что ему нравилось, он сам от себя зажигался, и это чувствовали другие люди.
Руслан: Это таинство, наверное, даже, несмотря на то, что это очень пафосное слово. Это какой-то такой момент, когда ты переступаешь черту, и становишься совершенно другим.

Редакция LiveJournal.Ru: Как вам кажется, Цой был жестким человеком?
Руслан: Я думаю, он был свободным художником. У нас в фильме есть такой фрагмент из передачи «До 16 и старше», когда после выхода «Иглы» у него берут интервью, и можно обратить внимание, что в кадре сидит совершенно другой человек, не такой, каким он был в 85 году, или когда он выходил на сцену. Это уже говорил человек, который чувствует, что он может очень многое.
Юлия: Для меня он, как герой, во многом остался неразгаданным. Такое редко случается. Он был, не то чтобы загадочным, а скорее таким «вещь в себе». Внутри мог очень многое переживать, а близкие люди ни о чем не догадывались. Поэтому, насколько ему важно было, что думают о его музыке, о его творчестве не ясно: с одной стороны кажется, что абсолютно неважно, и он даже с журналистами общался отстраненно, с другой стороны… Да, он был очень свободным человеком, так скорее.

Редакция LiveJournal.Ru: Кто в жизни и творчестве Цоя сыграл наиболее значимую роль?
Юлия: Женщины, которые были в его жизни. К примеру, его мама очень сильно верила в него, подталкивала его к принятию решений, помогала ему по жизни. Потом появилась Марьяна, и в каком-то смысле заняла ее место. Это же известный факт, что кем она только не была: и костюмером, и директором, и администратором – она была тем плечом, на которое он мог опереться, когда они только создавали группу и делали первые шаги. А потом появилась Разлогова. И это тоже женщина очень необыкновенная, и она уже открыла для него совершенно другую жизненную сферу: она была очень образованным, очень интеллигентным человеком, у которого можно многому учиться. Он очень обогащался от общения с женщинами
Руслан: Понимаете, очень много векторов сводилось в одну точку. Конечно, и Айзеншпис сыграл большую роль, я думаю, что Цоя не знали бы так, если бы не он. Хотя мне не хочется кого-то выделять, и говорить, что кто-то повлиял, а кто-то нет. В первую очередь, таким человеком для себя был сам Цой.

Редакция LiveJournal.Ru: Вы использовали архивные концертные съемки, и на некоторых записях можно разглядеть фанатов группы. Как вы думаете, что их объединяло? Леонид Парфенов в вашем фильме отмечает, что стремление к переменам, но понимали ли они, о каких переменах мечтают?
Руслан: Сам Цой говорил о том, что он пел о переменах, которые происходят внутри человека. Конечно, он не пел про перестройку, но просто так получилось, что Юрий Шмелевич Айзеншпис раскрутил в нем вот именно эту тему. Хотя Соловьев говорит, что вряд ли это кто-то понял.
Юлия: Как я уже говорила, Цой был очень свободным человеком. И я даже имею ввиду сейчас не только свободу политическую , а в общем смысле этого слова. Поэтому энергетика на его концертах была абсолютно сумасшедшей, и люди, приходя туда, чувствовали себя абсолютно свободными от каких-то житейских проблем, от собственных сложностей. У него вообще очень заряжающее творчество. И потом, конечно, он для них не был только музыкантом, он был таким символом чего-то лучшего.
Руслан: Когда погиб Цой, мне было 15 лет. Я был в деревне, играл в футбол с ребятами. И кто прибежал и сказал: «Ребята, Цой погиб». И мы встали как вкопанные и замерли. Потому что мы могли поверить во все что угодно: в то что, наш президент — женщина, в то, что Южная Америка соединилась с Северной, но не то, что погибнет Цой.

Редакция LiveJournal.Ru: Какая у вас самая любимая песня Цоя?
Юлия: Она называется «Дождь для нас». Это очень нежная, лиричная песня, которую мог написать только искренне любящий человек. А еще это песня-картина: бывает отдельно музыка, и отдельно слова, а здесь ты слушаешь и очень хорошо представляешь себе этот дождь, это серое небо, и как двое сидят в комнате. И мне очень странно, что ее не крутят по радио, потому что она очень соответствует настроению влюбленности, а это же вечная тема. Послушайте ее, обязательно.

 

Источник: editors-lj