Иван Стариков: Как можно сдвинуть привлечение инвестиций с мертвой точки

Несмотря на приличное увеличение темпов роста ВВП в третьем квартале 2019 года (1,7% по сравнению с 0,9% во втором квартале и 1,3% в первом квартале), в значительной степени вызванного ростом урожая зерновых культур, эти цифры по-прежнему ниже показателей прошлого года и тем более недостаточны для поставленных задач обеспечения темпов роста выше среднемировых (3% по октябрьскому прогнозу МВФ, по нему же рост экономики РФ составит «примерно 1%»). Чуда в виде роста цен на углеводороды тоже не происходит, пишет «Газета.ру».

На что же рассчитывать правительству, перед которым поставлена однозначная задача поднять страну на уровень пяти крупнейших экономик мира и обеспечить темпы экономического роста выше мировых? Только на «национальные проекты»? Средства для бюджетных инвестиций у правительства сегодня, действительно, есть. Но вспомним, что как минимум четверть (7,5 трлн рублей) из этих проектов предполагалось профинансировать частными инвестициями. И их привлечение не безусловно.

В современной российской истории уже был период бурного экономического роста, основанный на частных инвестициях. Речь идет о 2000-2007 годах. Среднегодовые темпы экономического роста составили 6,9%, значительно выше среднемировых за те же годы (4,3%) и даже выше развивающихся стран (6,5%). Однако важной деталью, в корне отличающей ту ситуацию от нынешней, кроме тогдашнего непрерывного семилетнего роста цен на энергоносители, было то, что этот рост основывался преимущественно на иностранных инвестициях.

В силу понятных, как это говорят, «геополитических» причин ничего подобного в ближайшее время не предвидится, хотя, конечно, надо стараться привлекать и иностранных инвесторов. В 2019 году была отмечена негативная тенденция по росту инвестиций в целом. По итогам первого полугодия 2018 года инвестиции в РФ увеличились всего на 0,6% (по сравнению с 4,3% за первое полугодие 2018 года).

Здесь, думается, несколько причин. Во-первых, неправы оказались те, кто рассчитывал, что резкий рост цен на нефть в 2018 году станет началом длительной тенденции. Но этого не произошло. Среднегодовые цены на нефть Urals в 2018 году составили $70,01, превысив среднегодовые цены 2017 года почти на треть ($53,03), но в январе-октябре 2019 года снизились до $63,53.

Во-вторых, и это наша внутренняя проблема, во второй половине 2018 года в правительственных кругах возникла крупная дискуссия о том, как привлечь деньги частного бизнеса, доходившая до идей о необходимости изъятия «сверхприбыли» у крупного бизнеса, которая, мол, сформировалась за счет высоких цен на сырье.

При том, что государство, конечно, не компенсирует бизнесу убытки из-за низких цен на сырье, а инвестиционный период в крупном бизнесе может достигать даже не лет, а десятилетий. Тогда первому вице-премьеру и министру финансов РФ Антону Силуанову совместно с представителями бизнеса было поручено выработать и внести в парламент законопроект, направленный на стимулирование инвестиций, имея ввиду прежде всего отечественный капитал как их источник.

Инвестируем в малый средний бизнес!

Жизнь показывает, что надо поторапливаться: экономическая конъюнктура может развернуться и вспять (кстати, бюджетные проектировки, при всем консерватизме, говорят именно об этом), политика просто ничего не менять очевидно не сможет добиться запланированного в проекте бюджета 2020-2022 годов экономического роста в 3,1% и (сейчас, напомним, это 2,3%) выхода на пик инвестиций в 6,5% в 2021 году при среднегодовом их росте на уровне 5%. Основным источником инвестиций могут стать средства российского бизнеса. Могут стать. А могут и не стать, если российские власти и законодатели будут бесконечно затягивать дискуссию.

Сейчас у российских компаний явно виден существенный отложенный инвестиционный спрос. Но при этом у них есть в наличии средства для его реализации (по состоянию на 1 октября объем депозитов компаний составляет около 30 трлн рублей). Вместе с тем компании не спешат принимать решения о реализации новых инвестпроектов. Причины тоже понятны: слишком значительны в России риски, в первую очередь регуляторные.

Привожу аргументы, подтверждающие необходимость срочного принятия законопроекта «О защите и поощрении капиталовложений и развитии инвестиционной деятельности в Российской Федерации» (сокращенно еще называют «соглашения о защите и поощрении инвестиций» – СЗПК) Федеральным Собранием РФ.

Бизнес заждался от государства давно обещанных мер поддержки для инвестиций. И само по себе это ожидание стало вредным. Тем более, что речь идет не о каких-то частных льготах, которые могут дать конкурентные преимущества одной или нескольким компаниям. Все давно уже осознали: необходимы базовые условия – неизменность правовых и налоговых условий для новых проектов. Только так можно рассчитать и жизненный цикл проекта, и норму прибыли, и необходимый объем вложений. Вот и глава РСПП, организации объединяющей самых крупных инвесторов России, еще в январе 2019 года сигнализировал, о том, что процесс согласований слишком затянулся.

По словам Александра Шохина, бизнес ждет прежде всего определенности по нормативно-правовой базе и рассчитывал на принятие этих законов еще до конца 2018 года. Но речь уже идет даже не столько об отдельных нацпроектах, а в целом о развитии экономики, которая в последний год явно топчется на месте. Можно сколько угодно долго говорить о том, что национальные проекты, оплаченные из бюджета, или прямые госинвестиции из ФНБ «раскачают» экономический рост, ничего не изменится пока от малого до крупного бизнеса не дойдет сигнал о том, что все новые проекты получат автоматическую защиту от бюрократического произвола, от неожиданного изменения условий.Цифры говорят о том же. В 2016 — 2018 годах доля капиталовложений в ВВП Российской Федерации составила 21,1%, среднегодовой прирост инвестиций составил 3%. А это в 1,5-2 раза ниже показателя развивающихся стран. Например, в Китае доля капитальных вложений равна 44,8% и годовой прирост — 5,9% (по данным Всемирного банка). В Индонезии — 33,9% и 6,4%, в Индии — 31% и 7,8%. То есть национальный и международный бизнес гораздо лучше российских воспринимает условия этих некогда отсталых стран. Даже в соседней Белоруссии с отсутствующей добычей нефти доля капиталовложений в ВВП и темпы роста инвестиций по итогам 2018 г. – 28% и 5,1%. И этот разрыв сейчас может быть сокращен только за счет реализации отложенного инвестиционного спроса крупных национальных компаний, так как именно они формируют до 75% новых инвестиционных проектов.

Механизм СЗПК, разработанный в Минфине, хорош тем, что для всех инвестиционных режимов законопроектом устанавливаются общие принципы при принятии решений о предоставлении мер государственной (муниципальной) поддержки. После же длительных консультаций с бизнесом в законе подчеркнуто, что господдержка предоставляется организациям, реализующим проекты, на равных началах. Это вытекает из сути двух инвестиционных режимов, которые предлагается определить по закону.

Первый режим – общий. По нему для любого нового инвестпроекта предусмотрена отсрочка вступления в силу (сначала предполагалось два, но в итоге увеличили и до трех лет) нормативных правовых актов, ухудшающих условия инвестиционной деятельности. Для крупных инвесторов предлагается специальный проектный режим. Для этого режима оговаривается неизменность налоговых условий (по налогу на прибыль, имущество, транспортному и земельному налогам, срокам уплаты и порядку возмещения НДС, новым налогам и сборам (за исключением государственных пошлин), на срок от 6 до 20 лет. Так же гарантируется неизменность на срок до 3 лет условий техрегулирования, лицензирования, землепользования и застройки территорий, административных процедур в строительстве.

«Порог входа» проектного режима — объем собственных инвестиций должен составлять от 250 млн руб. до 5 млрд руб. в различных областях. Самый низкий порог установлен для проектов в социальной сфере. Для этого нужен объем собственных инвестиций в объеме не менее 250 млн рублей (при общем бюджете проекта не менее 1 млрд рублей) — для проектов в сфере здравоохранения, образования, культуры, физической культуры и спорта. Чуть больше денег, собственных инвестиций в объеме не менее 1,5 млрд рублей (при общем бюджете проекта не менее 7 млрд рублей) требуется для проектов в сфере промышленности, сельского хозяйства и цифровой экономики, еще больше — собственных инвестиций в объеме не менее 5 млрд рублей (при общем бюджете проекта не менее 25 млрд рублей) — для проектов в иных сферах экономики).

Обращает на себя внимание довольно небольшая планка соинвестирования со стороны частного бизнеса (25% от общего объема инвестиций, как несложно понять по цифрам, например, для похожего механизма привлечения иностранных инвестиций в рамках Российского фонда прямых инвестиций от инвестора требуется не менее 50% инвестиций). Вместе с тем это является достаточной гарантией экспертизы для национальных проектов – терять собственные сотни миллионов, а то и миллиарды рублей никто не захочет. Это должно возыметь солидный антикоррупционный эффект, так как чисто бюджетные инвестиции может быть выгодно «осваивать» и без надежды получить прибыль.В случае же осуществления собственных инвестиций в объеме не менее 10 млрд рублей (при общем бюджете проекта не менее 50 млрд рублей), дополнительно могут быть гарантированы на выбор инвестора, реализующего проект, формула расчета тарифа, вывозные таможенные пошлины (на срок от 6 до 20 лет); или инвестпрограммы естественных монополий, квоты на различные ресурсы, ставки платы по обязательным платежам, за лесные ресурсы (на срок до 3 лет). Все эти гарантии предлагается оформлять в соглашениях о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), которые будут заключаться в заявительном порядке.

То есть у чиновника не появится нового инструмента давления на бизнес – все льготы проекта уже будут согласованы по отраслевому законодательству и возможности отказать в подписании СЗПК просто не остается.Это очень смелый и необычный для России проект. Сегодня государство до 2024 года собирается вложить в национальные проекты 13 трлн руб. Причем нельзя сказать, что это «бесплатно». Для этого уже пришлось прибегнуть к шоковым мерам стимулирования доходов – в 2018 году НДС был повышен до 20%, а рост экономики затормозился до 1,2%. Предполагаются и заимствования (внешние – ежегодно на сумму до $3 млрд, в районе 200 млрд рублей, внутренние на сумму – 1,7 трлн, 1,55 трлн и 1,8 трлн. рублей соответственно в 2020, 2021 и 2022 году). Их тоже необходимо будет отдавать, желательно из прибыли от роста экономики и дивидендов по проектам, а не от роста налогов. В 2018 году была предпринята попытка обложить компании налогом на «сверхдоходы» и перераспределить их на проекты, определяемые государством. Сейчас же появляется возможность без какого-либо шока привлечь для достижения национальных целей развития в 2-3 раза больше средств.

Речь идет об инвестициях от 26 трлн до 39 трлн рублей.

Это показали консультации Минфина с крупнейшими компаниями, которые проводились параллельно с разработкой законопроекта, так, Антон Силуанов в ходе недавней лекции перед студентами Финансового Университета назвал цифры в 30 трлн рублей исходя из параметра скопившихся только на российских банковских депозитах средств компаний.

Еще нет закона, но уже есть первые сигналы от кампаний о готовности вкладывать деньги в проекты. Так, в ноябре группа «Фосагро», один из ведущих мировых производителей фосфорсодержащих удобрений объявила о готовности инвестировать до $430 млн в производство комплексных минеральных удобрений в Ленинградской области и рассчитывает осуществлять инвестиции на условиях СЗПК. А речь идет не только о наращивании импорта, но и о создании новых рабочих мест.

Это только первый публичный отклик на еще не заработавший закон. На очереди проекты в сфере медицины, инфраструктуры, транспорта, энергетики и цифровых технологий. Только в состав соответствующей рабочей группы Правительства РФ вошли представители 18 крупных частных производственных компаний (и это исключая сектор добычи нефти и газа, который, как и финансовый сектор, не попадает в сферу регулирования СЗПК – что, кстати, потенциально является ресурсом для расширения этой сферы).

В результате создается очень интересный институт защиты инвестиций, который может сдвинуть с мертвой точки инвестиционную деятельность в России.

Автор — действительный государственный советник РФ.