Сергей Никоненко, побывавший в нашем городе со спектаклем «Любовь на Большой Медведице», признался, что вместе с Юлией Меньшовой и другими актерами, приехал в Воронеж рано утром – поездом. Как большой ценитель творчества Есенина, а также основатель культурного центра поэта в Москве, Никоненко первым делом отправился в музей Есенина на Донбасской. «С основателем вашего музея, Егором Ивановичем Ивановым, мы знакомы давно, — признался Сергей Петрович. – Мы встречались в селе Константиново, и даже договорились, что как-нибудь я приеду в Воронеж и проведу здесь есенинский вечер. Так что, есть надежда, будем сотрудничать. Музей Егора Ивановича мне понравился — очень хороший, с любовью сделанный. Может быть, самодеятельный немного, но ведь важнее другое – любовь, с которой человек относится к этому. Кстати, Егора Ивановича я сегодня пригласил на наш спектакль…»
— А второй наш музей, народный так называемый, который предприниматель Бубнов сделал, не посещали?
— Достаточно одного. Два музея в день – много. А вот памятник видел, подходил к нему.
— Он отчасти благодаря Сергею Безрукову у нас появился. Он же тоже большой любитель Есенина. Вы общаетесь?
— Общаемся, конечно. Он очень хорошо, скажу я вам, сыграл Есенина в театре. Это была совершенно удивительная работа. Не случайно ему дали Госпремию за эту работу. Мне может быть не совсем понравился сам спектакль, драматургия, но сам Сережа был настолько трепетным, настолько живым, настолько вовлекал зрителя в свою игру, что сумел погасить все недостатки этого спектакля. А вот фильм мне не понравился. Там было очень много неточностей, много вранья. Никогда, к примеру, Есенин не дрался с Пастернаком. А там показали просто безобразную драку, о которой даже не прилично рассказать. А какие выражения, там произносятся… Если бы Есенин дрался, никогда бы Пастернак не сказал о нем таких замечательных слов, которыми в моем музее встречают посетителей: «Есенин был живым, бьющимся комком той артистичности, которую вслед за Пушкиным мы зовем высшим моцартовским началом, моцартовской стихиею!» Выше не скажешь! Один из лучших поэтов 20-го века признался ему не только в любви, но и определил место на русском Парнасе, наверное, первое…
— Сергей Петрович, вы все время сидите в жюри на российских кинофестивалях. А почему у нас кино-то такое плохое? Посмотреть нечего, честно говоря, в последнее время.
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, поэтому просто приведу пример. Я сейчас, как актер, заканчиваю сниматься в 217-й роли – в Петербурге. Завтра приеду в Москву, послезавтра у меня в Нижнем Новгороде творческий вечер — программа «Божья дудка». Там я читаю Есенина и Шукшина. И не случайно Шукшин-то! Я и у самого Василия Шукшина снимался в картине «Странные люди», при его жизни был утвержден и на главную роль в фильме «Земляки»… Его не стало, и я снял в 88-м году «Елки-палки», а 10 лет назад вышла картина «А поутру они проснулись».
И вот я со своим замыслом на встречу 2014-го года, в котором исполнится 85 лет со дня рождения Василия Макаровича Шукшина, и 40 лет как закончился его земной путь, предложил на экспертной комиссии при Министерстве культуры, как-то отметить эти даты. Я сказал, что я хочу снять картину по его рассказам «Охота жить», «Осенью» и «Билетик на второй сеанс». Я все это высказал, а на следующий день объявили результаты. Практически единогласно экспертная комиссия проголосовала против Василия Макаровича Шукшина. Лишь один человек встал и сказал: «Ребят, опомнитесь, святое дело предлагает Сергей Петрович Никоненко!» Я не понимаю, почему такая реакция? Надо же отметить эти даты! И картина его последняя увешана вся призами на разных фестивалях – за режиссуру главный приз, гран-при, приз зрительских симпатий, за роли артистам дали призы… А кого же единогласно пропустили? Гай Германику! А вы меня спрашиваете: почему у нас такое кино? Я вам ответить на этот вопрос не могу.
У Вадима Абдарашидова, который сидел в экспертной комиссии, я, кстати, дважды снимался. И он тоже, получается, проголосовал против. И Валерий Ахабов, у которого я в пяти картинах снимался, тоже там сидел. Думаю, здесь дело было не в их ревности – просто они двигали свои картины. Они же оба преподают, у них есть ученики, и я им как кость в горле. В любом случае они были в этом совете в меньшинстве и мне все равно бы не дали снять картину.
— После этого, наверное, будете отказываться у них сниматься?
— Знаете, мне сейчас не так часто предлагают сниматься. У того же Абдарашидова я последний раз снимался в 94-м году. И мы с ним перед советом даже не успели ни о чем поговорить, потому что очень давно не виделись. Конечно же, при случае я у него и у Ахабова спрошу: чем же это так вам не нравится Василий Макарович Шукшин? Или, может, это я вам не нравлюсь, ребята?
— Сергей Петрович, недавно вы снялись в картине «Одноклассники.RU». Расскажите об этом поподробнее…
— Они меня уговорили сняться, я не знаю, что из этого получится. Там у меня малюсенькая роль-то! Я даже не знаю, все ли войдет или обрежут.
— Там еще Собчак и Фриске снимались…
— Этих я не знаю. Я с Федей Бондарчуком снимался. И еще с какими-то молодыми ребятами, которых тоже не знаю. А Федор мне показался уже созревшим художником. Все хочу посмотреть «Сталинград», никак не могу выкроить время.
— В начале декабря вы поедете в Екатеринбург, на фестиваль «В кругу друзей». Там будет и Орнелла Мути. Будете общаться?
— Помню, лет 30 назад, мы вместе с ней гримировались на Мосфильме. Она безумно хороша была! Сейчас, наверное, уже не очень… Моя жена лучше!
— Вы слышали о том, что сейчас жители Кубани собираются судиться с создателями сериала «Станица», где вы тоже снимались? Мол, опорочили честь края. Как вы к этому относитесь?
— Я другое вам скажу — 38 лет назад я снимал там, в краснодарском крае, картину «Трын-трава». Я был и режиссером, и исполнителем главной роли. Так что у меня связей достаточно — я недавно там был. А что они пристали к этой станице Кущевской? Там в каждой станице такое творится. А эти вызывают в суд, понимаешь ли! Ребята-казаки, займитесь делом!
— Сергей Петрович, чем вас ваши внуки радуют?
— Внучке через 3 дня будет 5 месяцев. Меня радует, что она хорошо кушает, слушает маму и хорошо спит. Она такая «булочка» — чудо, а не ребенок. А внуку 6 лет. Радуюсь, что хорошо читает — уже практически бегло. А недавно мы были в Турции и он сам поплыл!
— Вам их подкидывают понянчиться?
— Внук растет с нами — у него же нет мамы. Когда невестка умерла, сын нашел другую женщину. У меня внук Петр первый, а внучка Екатерина вторая. Внук ко мне хорошо относится, а я к нему еще лучше.
— Режиссером ведь вам Шукшин посоветовал стать?
— Когда мы снимали картину «Странные люди», я постоянно подходил к нему с какими-то советами, предлагал какие-то решения. Он говорил: «Молодец, хорошо!» Василий Макарович вообще очень тактичный был человек. Душевный! К нему все тянулись, настолько он был замечательный! Помню на съемках была сцена, когда в деревенской бане муж парит жену. Шукшин обратился к местным жительницам: «Девчата, кто ляжет на полку кверху попой?!» Практически все женщины согласились. Любую выбирай! Никто не заартачился, все готовы были пойти ему навстречу.
Шукшина очень любили, потому что он был необыкновенно человечен. Для него чужого горя не существовало. Если это близко где-то с кем-то происходит, то он обязательно включался. А на съемочной площадке вы бы его и не заметили. Он всегда держался чуть в стороне — сидит, смотрит. Если что-то должен сказать, он позовет, скажет. И режиссура у него была замечательная, своеобразная очень — провокационная даже. Шукшин провоцировал артиста на некоторые поступки.
Меня он хорошо знал, так как приходил к нам на курс. Неслучайно говорю – он ведь два раза женился на нашем курсе. И обе Лиды оказались, и обе одинакового калибра. Я имею ввиду размер — пышные дамочки – кровь с молоком. Лидочка Александрова – его первая жена, играла у него библиотекаршу в фильме «Живет такой парень». А потом была Лида Федосеева. А на нашем курсе были еще Жанна Прохоренко, Лариса Лужина, Галина Польских, Таня Гаврилова. А вот приглянулись ему две Лиды… Помню, те времена у него трудные были. Его не пускали в общежитие, так как ВГИК он уже окончил – общежитие не положено. Ночевать негде, он по вокзалам мыкался. Я его раз пять к себе звал, он у меня на раскладушке спал…
— Вы все там же живете — на Сивцевом вражке?
— Да.
— Вы такой консерватор? Почему никак не расстанетесь с этим местом?
— А зачем? Это же Арбат, и квартира у меня хорошая – пятикомнатная. Большая, просторная, высокие потолки. Зачем мне искать новую?
— Может за городом купить?
— Да я и так большую часть времени в загородном доме живу – в Переделкино. Ну, а что? За 217 ролей-то сыгранных я же что-то заработал. Я ж не взятки брал, не торговал военным имуществом, как некоторые женщины.
— За городом когда обитаете, любите поковыряться в земле?
— Нет. Просто на Арбате дышать нечем. Там я, кстати, открыл Есенинский культурный центр. А на огород времени не хватает. Сажаю в основном елки, кедры – они хорошо растут. Особенно когда их питаешь специальными добавками, в магазине их покупаю, подбрасываю им. А вообще этим некогда заниматься – забот полно. Внук вот подрастает, мы ему не только бабушка с дедушкой, но и за родителей.
— В 2000-м и 2008-м году вы заменяли Квашу на передаче «Жди меня»…
— Ну да, он тогда заболел…
— А на постоянку туда не хотелось? Почему не остались?
— Задайте этот вопрос Константину Эрнсту. Меня позвали пару раз, и сказали «спасибо».
— А вы хотели бы быть телеведущим?
— Говорят, там хорошо платят. Работать за такие деньги можно. Но что бы я так сильно туда рвался – нет.
Марина Хоружая,
Фот автора
